Посвящается памяти безвременно поившего протодиакона Владимира Карельского.

Он любил Бога, чтил Царя и гордился, что братья сослужители звали его "папа"…

 

 

20 июня 2019 г. ближе к вечеру скончался старейший протодиакон Калужской митрополии отец Владимир Карельский. Наверное, многие, кто его близко знал, напишут более яркие воспоминания о нем, скажут не один десяток искренних, теплых, благодарных слов. Наверное, найдутся и те, которые промолчат, которые не смогли простить ему как наследнику плоти Адама его несовершенства и жизненные недостатки, чем обнаружат более свое греховное падение. Я же вознесу молитву и поделюсь своими воспоминаниями, что многим покажутся знакомыми, а кому-то откроются впервые, о том, кого долгие годы звал "папа".

Сосчитать скольких будущих диаконов отец Владимир водил вокруг престола, скольких будущих священников подводил к архиереям для рукоположения - дело не простое. Кого-то уже нет в живых, другие разъехались по стране и служат за рубежом… Несколько лет не дожил протодиакон Владимир до своего 40-летнего юбилея диаконской хиротонии. Он служил в первосвятительство трех Патриархов Московских: Пимена, Алексия II и Кирилла, сослужил на Калужской кафедре архиереям Илиану, Клименту и Георгию. Его знал не только каждый священнослужитель епархии, но и многие, многие прихожане храмов Калужской земли.

Я застал последний период его служения. До Калуги в Тульской области знавал маститых протодиаконов - Георгия Войнакова, Вячеслава Чернышева, но мне молодому прихожанину, они были не доступны для общения, поэтому казались напыщенными, строгими. К протодиакону Владимиру сразу привлекло восхитительное чувство юмора. Он потом сам говорил, что не воспринимает людей, которые не умеют пошутить или посмеяться над собой.

Первое наше тесное общение, близкий контакт состоялся в 2000 г. в рабочей командировке за границу с архиепископом Климентом. В составе делегации мы сопровождали нашего архиерея, и было много времени для общения. Тут и познакомились. Через два года уже в сане диакона мы не раз сослужили в соборе и храмах Калужской епархии.

Все истории пересказать не возможно, оставлю это другим людям. Особо запомнилось несколько случаев. Я только начинал свое диаконское служение, приближалась Страстная седмица, и надо было читать паремию в Великую Субботу. Владыка Климент позвал меня в Троицкий кафедральный собор между службами и сказал, то мне надо научиться читать эту паремию. Предложение показалось мне странным, служил в соборе почти год, читал я не плохо и не видел проблемы в том, чтобы прочитать какую-то там паремию. К моему удивлению к нам в соборе присоединился протодиакон Владимир, которого владыка специально пригласил для занятий со мной. И тут я услышал фразу от архиерея: слушай, запоминай и учись. На простое чтение паремии это было не похоже. «Соберутся ли кости сия? Прорцы, прорцы сыне человеч», - гремело в соборе. Голос протодиакона то опускался глубоко вниз, то ярко звучал вверху: «глаголет Адонаи Господь…». Все пророчество звучало как живое изображение восстания костей человеческих в общее воскресение. Каждое слово было понятно, каждый вздох протодиакона заставлял мурашки все сильнее и щекотливее бегать по телу.

Когда он закончил, на некоторое время возникла пауза. Урок окончен. Но что делать дальше, комментировать, повторять!? Отец Владимир и здесь ловко вышел из положения: «Владыка, а хорошая акустика в соборе… Ну, я побежал, много дел, благословите». Повторить его чтение, конечно же, не удается до сих пор, однако высокая планка, однажды поставленная в благозвучных сводах собора, заставляет стараться читать «как Карельский» по сей день.

На счет общей молитвы не стеснялся ни кого. Однажды трапеза после посещения прихода была в общественном кафе, так он на весь зал запел «Отче наш». Архиерейская свита подхватила, но ему этого было не достаточно. Он стал поднимать и приглашать петь посетителей. Всех собрал, даже работников заведения. Обиженных, по-моему, не было.

На службе на него можно было засмотреться. Манеры, умение общаться с архиереем, священниками, прислужниками, народом. Делал все степенно, выдержано. Когда что-то шло не так, смотришь, а «протоса» нет. Вроде бы он тут и не при чем. Когда владыка делал замечания, он умел так попросить прощения, что уже ругаться на него больше не хотелось. Знал про всех священников все, так все прошли через его руки. Возможно из-за этого его кто-то недолюбливал или побаивался. Всегда подшучивал над ставленниками и начинающими диаконами. Пройти у него практику было чем-то сверхъестественным, зато кто это выдерживал, точно знает всю службу и с благодарностью вспоминает свой «сорокоуст». Не слышал, чтобы «протос» хотел быть священником. Однажды у него спросил, почему он остался диаконом. Отец Владимир ответил, что это не для него, «слишком грешен». Не имея высокого богословского образования, протодиакон был достаточно подкован в церковной терминологии, этикете. Мог дать совет не только жизненным опытом, но и цитатами из Священного Писания и святых отцов. Делал это не часто, но своевременно и точно.

После больших праздников на праздничной трапезе всегда любил вспоминать с владыками свое служение в 80-е, 90-е годы. Причем, как правило, юмора в них всегда было больше, чем чего-то скорбного и жалобного. Даже про время гонений на Церковь и притеснения священнослужителей он говорил со своеобразным оптимизмом и находчивостью. Когда озвучивалась смешная история про него самого, отец Владимир смеялся от души и даже подсказывал детали, чтобы история была еще интереснее. В этом действительно ему было не занимать. Он обладал внутренней «толстой жилкой», которую искал в людях, с кем хотел дружить и работать.

Отец Владимир, видимо, был единственным протодиаконом который не только служил, но и строил не хуже священника-настоятеля, участвовал в массовых мероприятиях. В середине 90-х занимался строительством храма на Источнике в Тихоновой пустыни, в Обнинске. В последствие развил пекарское дело в Калуге. Его куличи в Калуге считали лучшими даже люди далекие от церкви, а епархиальный «покровский хлеб» знают по всей области.

Одним из злых роков для него были машины. Довелось слышать, как «протос» побывал в пяти авариях, и как он тогда выживал, сам поражался долгое время. Один раз машина вылетела в кювет и врезалась в дерево. Какое же удивление было у прибывших сотрудников ГАИ, что от дороги до машины не было следов на земле. А у него только царапины. В последнем крупном происшествии побывал вместе с архиепископом Георгием, когда из-за непогоды машина перевернулась, но опять все остались живы и без сильных травм. Протодиакон тогда говорил, что самый первый и сильный удар пришелся на него – он сидел впереди. Но он по привычке сгруппировался, прижал голову. «Об одном сильно беспокоился, как там сзади владыка и иподиаконы, - вспоминал он, - я то к этому привыкший, а они нет». Еще один комичный случай рассказывал про одного постового, который его всегда тормозил по дороге на заправку в одном и том же месте. «Как не поеду всегда останавливал и давай: это не так, это не то. Ну в общем надоел. В другой раз еду, смотрю - стоит. Что делать? Подъезжаю ближе, глушу мотор и начинаю мимо него машину толкать руками. У него от удивления, наверное, даже руки со свитском и жезлом занемели. Я ему: что смотришь? Помоги до заправки дотолкать. Помог, а что делать, за мной пробка. С тех пор ни разу не останавливал, а иной раз даже улыбался».

Как он приезжал к нам в семью в гости дети помнят до сих пор. Каждый раз был насыщен оригинальностью и юмором. Когда я сообщил чадам, что скончался отец Владимир, они сразу поняли, что это протодиакон. «Это тот батюшка, который с колбасой на шее приходил?», спросил один. «Это тот, который колесо сыра прикатил», вспомнил другой. Да, это тот, кто принес на Пасху леденец размером с маленький мячик, который мы всей большой семьей лизали два дня. Это тот, кто просил меня во дворе дома петь военные песни на Светлой седмице (попадали майские праздники), потому что День победы он для всех праздник. Это тот, кто говорил, что в семье должно быть много детей и чем больше, тем лучше.

Ни разу не помню, чтобы меня называл отцом Сергием, официально. Всегда говорил Сережка. В крайнем случае, когда говорил про нас, употреблял слова диакон или протодиакон. Очень радовался, что мы вместе с ним часто шутили, иногда даже на перегонки, как на соревнованиях кто кого? Наверное, все, кто с отцом Владимиром был знаком, любили пошутить.

Как истинный протодиакон отец Владимир очень любил петь. Песни любил разные, но больше патриотические, народные. В последние годы с ухудшением здоровья петь особ не мог, но подпевал всегда и на службе и дома. Когда собирались за общим столом почти всегда просил исполнить «Боже Царя храни», а потом рассказывал истории, как в советское время не сладко жилось церковно- и священнослужителям. Себя называл монархистом. Много рассказывал, как складывались судьбы людей, которые хулили Бога, но в последствие в этом не раскаялись. Всегда на праздничных мероприятиях был в рясе с орденами и медалями. Говорил, что у «диакона всего три богослужебные награды, надо хоть на праздник ордена поносить».

Он часто говорил, «вот в нем нет ничего – он пустышка (точнее «пустозвон»), а вот в этом есть жилка хорошая, с ним можно работать. Перехитрить его, а тем более переиграть было делом не простым. Он владел многими видами игрового спорта и про свои достижения редко рассказывал. Зато его мастерство можно было наблюдать воочию, правда, не многим.

После своего 60-летия не раз слышал от него фразу: «Так, Сережка, ищи мне писаря, буду писать мемуары, мне есть что вспомнить. Ох, многие отцы зачешутся» (при этом всегда смеялся).

На последней нашей встрече, и для меня не удивительно, он говорил о планах, о будущем: «надо чего-то новенькое закрутить, развивать, придумывать новые проекты». Потом несколько раз звонил, чтобы встретиться, но не смог, не успел.

Каким протодиакон Владимир Карельский останется в памяти? Наверное, мои слова будут очень личными. Я не могу сказать, что во всем одобрял его поступки, со всем был согласен. В силу разности возраста и рода службы интересы часто не совпадали, хотя барьера в общении и дружбе никогда не было. Не очень часто виделись, чаще по делам. Старались друг другу помогать, хотя помогал больше он. Когда мы встречались, он всегда улыбался. До сих пор не понимаю, толи был рад меня видеть, то ли со всеми так здоровался.

Никогда не забуду его фразу, после посещения одного из приходов, когда я обратил внимание на хороший храм и священника. Отец Владимир многозначительно подумал и сказал (наверное, про себя):

«Если ты однажды поможешь одному человеку, тебе будут помогать многие люди; поможешь многим, Бог будет помогать тебе всегда…»

Помоги, Господи, отцу Владимиру наследовать Царствие Твое!
Вечная память и вечный покой!

протодиакон Сергий Комаров